Карл Густав Маннергейм

Швед по рождению и убеждённый монархист, «образцовый наёмник» и лихой рубака-кавалергард, он был свидетелем коронации последнего русского самодержца, воевал за Россию в русско-японскую и Первую мировую войны, участвовал в географической экспедиции русского Генштаба в Китай, где, между прочим, встречался с далай-ламой, а после известных событий 1917 года возглавлял Красный Крест и Государственный комитет обороны в родной ему Финляндии.

А венцом его яркой военной и политической карьеры стало почётное звание маршала и пост президента Финляндской Республики.

Кто такой Карл Густав Маннергейм

Пусть и не безоговорочно, его можно и должно назвать великим. Прирождённый военный и гибкий политик-дипломат, высокий и статный, он словно специально был создан для особой, предназначавшейся свыше одному только ему роли, великой исторической миссии. Густав Карлович, Кустаа Маннергейм.

Национальный герой современной Финляндии, однажды он поднял оружие против своих бывших соотечественников – русских. И уже сам этот факт автоматически нивелирует все бывшие заслуги Маннергейма перед его второй Родиной и уж точно не даёт основания для установки каких-либо памятников или хотя бы мемориальных досок у нас в стране.

Биография

Герой настоящего очерка появился на свет 4 июня 1867 года в родовом имении баронов Маннергеймов Лоухисаари в коммуне Аскайнен, что неподалёку от Турку.

Рано оставшись без родителей, юный барон поступил сначала в Финляндской кадетский корпус, откуда был вскоре исключён за дисциплинарное нарушение. Затем был частный лицей и университет в Хельсинки, а после – кавалерийское училище и, наконец, на третьем десятке уже прожитых лет, поступление в кавалергарды.

На службе Российской империи

Итак, на дворе начало 1891 года, и мы видим 23-хлетнего Маннергейма гвардейским субалтерн-офицером.

А дальше – ежедневная муштра до седьмого пота, армейская, точнее, гвардейская рутина с коротким «перерывом» на коронацию последнего русского императора, во время которой Маннергейм выступает ассистентом и идёт буквально в двух шагах от Николая Второго, а незадолго до того выгодная женитьба, рождение детей и первый иностранный орден молодого гвардейского поручика.

А после была насыщенная событиями самого разного свойства жизнь царедворца и две казённых квартиры, в тихом Царском Селе, где проживала Царская Семья и находился двор, и в блистательном Петербурге, в самом сердце столицы, солидный оклад и… первый в его жизни перелом ноги – вследствие несчастного случая. Долгое восстановление и первый русский орден.

Далее последовали полуофициальный разрыв с женой, деловая поездка в Малороссию на Полтавщину и знакомство со знаменитым впоследствии генералом Брусиловым, а вскоре – война с японцами и чин полковника.

А после войны – длительная экспедиция в Поднебесную с секретной миссией, почти 14 000 вёрст верхом, пространный дневник и, как следствие, членство в Русском Географическом обществе.

В 1909-м Маннергейм уже командует 13-м уланским Владимирским полком, а всего через три года, не без протекции друга, будущего героя Первой Мировой генерала Брусилова – назначается командиром дислоцированного в Варшаве лейб-гвардии Уланского Её Величества полка и практически сразу получает чин генерал-майора с последующим зачислением в свиту Николая Второго.

В юбилейном для Дома Романовых 1913 году Маннергейм вступает в должность командующего гвардейской бригадой, во главе которой барон и встретил Великую войну 1914 года.

А в августе 1916-го, когда Маннергейма окончательно доконал «маньчжурский ревматизм», не самое приятное напоминание о той его экспедиции в Китай, он оставляет свою 12-ю кавалерийскую дивизию, переданной под его начало ещё в феврале 1915 года, и отправляется на отдых и лечение в Одессу.

Месяц спустя Маннергейм был официально выведен в резерв, а уже в январе своего последнего года в России он пишет прошение об отставке и с чистой совестью уезжает в родную Финляндию.

Февральская революция 1917 года

Возвращение Маннергейма в Петроград совпало с первыми днями так называемой Февральской революции, и он, совершенно обоснованно опасаясь ареста, вынужден был скрываться.

В течение весны и лета барон встречался с представителями русской военной верхушки (в частности, с будущим «чёрным бароном» Врангелем), неоднократно предпринимал попытки хоть как-то воспрепятствовать начавшемуся развалу фронта и анархии в армии, но таковые не имели сколь-нибудь видимого успеха, и в декабре 1917 года, после большевистского переворота в столице и формального объявления независимости Финляндии, генерал от кавалерии Маннергейм, воспользовавшись, как предлогом, очередной травмой, вновь вернулся домой, где к тому времени также уже началось опасное противостояние между финским правительством и тамошним сенатом.

По ту сторону баррикад

А дальше… а дальше была Гражданская война в Финляндии, а по её окончанию с треском проигранные президентские выборы и вынужденная эмиграция, хотя уже в 1919 году Маннергейм, пусть и не официально, считался национальным героем финнов.

Кстати, причиной проигранных выборов стала непримиримая позиция барона по вопросам борьбы с русским большевизмом и установлению в Финляндии монархии по шведскому образцу и, в связи с этим, беспрецедентное давление как на него лично, так и на финскую общественность в целом тамошней социал-демократической прессы. Отказавшись от своей позиции официально, регент Маннергейм, тем не менее, продолжал горячо отстаивать свою точку зрения по данным вопросам в частных беседах.

1920-е и 1930-е годы в жизни неугомонного барона были ознаменованы самой кипучей деятельностью в очень разных ипостасях – от участия в управлении отрядами финской самообороны и коммерческими банками до работы в Красном Кресте на должности его председателя.

В 1931 году Маннергейм становится во главе ГКО страны, а в 1933-м – фельдмаршалом Финляндской Республики, званием тогда больше номинальным, почётным.

В это время Маннергейм проводит успешные реформы в армии, то есть фактически создаёт новую армию, и модернизирует (точнее, полностью её перестраивает) построенную ещё в 1920-х на юге Финляндии, на Карельском перешейке, систему оборонительных укреплений Энкеля, позже известную как «линия Маннергейма».

Все межвоенные годы Маннергейм пытается отстаивать политический нейтралитет Финляндии, хотя и прекрасно понимает в тоже самое время, что в современных ему условиях, в частности, в условиях намечавшегося вооружённого противостояния Финляндии с Советским Союзом и усиления нацистской Германии, это практически невозможно, что ему прямо даёт понять Сталин, через переговоры с финским президентом Паасикиви.

Союз с Гитлером

Временный политический союз Маннергейма и в его лице всей Финляндии с нацистами был, скорее, вынужденным, обусловленным, прежде всего, событиями «зимней войны» с СССР и был заключён с тем самым дальним прицелом – вернуть все ранее утраченные финские территории и даже более того, расширить границы Финляндии до самого Белого моря и, как минимум, включить в её состав территорию Кольского полуострова.

Этот же вынужденный союз стал затем причиной вовлечения Финляндии во Вторую мировую войну и в конечном счёте вышел тем же финнам боком – когда в 1944 году разразилась Лапландская война Финляндии с Третьим Рейхом и, вдобавок к прежним массовым потерям на фронте войны против Советского Союза, добавились новые потери финнов в людской силе и технике. Не говоря уже об огромных финансовых потерях и без того измотанной войной страны.

Президент Финляндии и мирные переговоры с нацистами

В начале августа 1944 года стареющий барон сменил вышедшего в отставку Ристо Рюти на посту главы финского государства и практически сразу же стал добиваться вывода контингента немецких войск с территории вверенной ему страны, что было также предусмотрено условиями советско-финского договора о мире, подписанного 19 сентября 1944 года дипломатическими представителями Финляндии в Москве.

Однако, переговоры с немецким генерал-полковником Лотаром Рендуличем быстро зашли в тупик, немцы откровенно саботировали предложенные им ранее сроки вывода и начали самую настоящую диверсионную деятельность – стали взрывать мосты и попытались даже оккупировать один из принадлежавших Финляндии остров.

В конце концов «либе фройнд» Гитлер и подвёл старого лиса Маннергейма под монастырь: уже 15 сентября 1944 года прозвучали первые залпы Лапландской войны, продолжавшейся до 27 апреля 1945 года.

Последние годы жизни

Резкое ухудшение здоровья Маннергейма последовало в 1945 году, а в следующем году изрядно одряхлевший политик вполне ожидаемо ушёл в отставку с высшей в Финляндской Республике государственной должности – президента страны, каким-то чудесным образом избежав при этом участи некоторых своих менее удачливых соотечественников, признанных военными преступниками. Здесь, видимо, не в последнюю очередь сказался его непререкаемый личный авторитет.

По рекомендации врачей в последующие годы он много путешествует, пишет мемуары.

19 января 1951 года Маннергейм был успешно прооперирован в Лозанне по поводу застарелой язвы желудка.

Цитаты

Одна из наиболее впечатляющих фраз Маннергейма, сказанная им после хирургической операции на желудке – за несколько дней до его кончины 27 января 1951 года и свидетельствующая о его огромном личном мужестве: «Я выигрывал множество сражений, но это мне уже не выиграть».

Ещё пара цитат:

«Я хочу сказать будущим поколениям, что раздор в собственных рядах бьёт сильнее, чем меч ненавистника, а внутренние разногласия широко распахивают двери перед приходящим извне противником».

«Прежде, чем тратить большие деньги на оборону, надо создать людям жизнь, которую стоило бы защищать».

Маршал Маннергейм в Финляндии

В нынешней Финляндии маршал Маннергейм по-прежнему считается национальным героем. Финны бережно хранят его память: в Хельсинки и других городах ему установлены памятники, в столице работает дом-музей Маннергейма, есть на карте Хельсинки проспект его имени, существуют, наконец, особый Фонд его наследия и ещё один памятник на его могиле…

Памятник Маннергейму в Хельсинки

Монументальный конный памятник Маннергейму высотой почти пять с половиной метров на гранитном постаменте работы финского скульптора Аймо Тукиайнена был открыт в Хельсинки в 1960 году на проспекте Маннергейма. Сегодня это одна из наиболее значимых туристических достопримечательностей финской столицы.

Музей Маннергейма в Хельсинки

Дом-музей Маннергейма находится в одном из престижных столичных районов, в парке Кайвопуисто. Теперь это посольский квартал со старинными виллами.

По возвращении на родину в 1917 году Маннергейм практически всю свою оставшуюся жизнь снимал этот дом постройки 1873 года у некоего Карла Фазера. Здесь до мельчайших деталей воссоздана обстановка казённых квартир маршала в Петербурге и Варшаве, в музее экспонируются личные вещи барона, его многочисленные охотничьи трофеи, милые сувениры, привезённые им из дальних поездок и фотографии монарших особ прежней Европы, подаренных ему лично.

Дача Карла Густава Маннергейма

Дачей Маннергейма, точнее, одной из таких многочисленных «дач», неофициально считается усадьба Мельниково в одноимённом посёлке (бывший финский посёлок Ряйсяля) в нынешней Ленинградской области на Карельском перешейке, старый дом с мезонином, в котором барон никогда не бывал. Кстати, когда-то в этом здании размещался муниципалитет упомянутого Ряйсяля.

Местные же жители связывают эту усадьбу с именем Маннергейма безо всяких на то оснований. Скорее потому, что самого его имени, закоренелого противника Советской власти, убеждённого монархиста и белогвардейца, было достаточно для реквизиции этого здания у прежних владельцев, когда по результатам войны эта территория была включена в состав Советского Союза и вошла в Ленинградскую область.